АВСТРИЙСКАЯ ШКОЛА
АВСТРИЙСКАЯ ШКОЛА в политэкономии. Возникла в 80-х гг. 19 в. в Австрии (К. Менгер, Э. Бем-Баверк, Ф. Визер и др.). В 20-х гг. 20 в. ее преемницей стала "молодая австрийская школа" (Л. Мизес, Ф. Хайек, Г. Хаберлер и др.). Основной элемент теории австрийской школы - учение о предельной полезности (см. Предельной полезности теория). Сходные положения были выдвинуты У. Джевонсом и А. Маршаллом (Великобритания), Л. Вальрасом (Швейцария), Дж. Б. Кларком (США). Основные принципы австрийской школы развиты в теории предельной производительности (см. Производительности теории). * * * АВСТРИЙСКАЯ ШКОЛА в экономике (Austrian School of Economics), возникла в 1870-х годах. Основателем школы является К. Менгер ,долгие годы возглавлявший кафедру Венского университета. У Менгера практически не было предшественников в немецкоязычной экономической литературе (труд Г. Госсена был ему неизвестен). В то же время его идеи практически предопределили развитие австрийской школы. Основными представителями старой австрийской школы, помимо Менгера, являются его последователи Ф. Визер и Э. Бем-Баверк. Дальнейшее развитие идеи австрийской школы получили в работах таких видных экономистов, как Л. фон Мизес и Ф. Хайек, оказавших огромное влияние на современную экономическую мысль. Методологические особенности. Главными методологическими особенностями австрийской школы являются: последовательный и бескомпромиссный субъективизм и строгий методологический индивидуализм. Австрийская теория ценности подчеркивала чисто субъективный характер этого феномена. Представители австрийской школы считали, что в основе меновой ценности, то есть менового соотношения благ (основы цен) лежит исключительно субъективная важность или ценность, приписываемая им обменивающимися лицами. Даже категорию издержек австрийцы трактовали чисто субъективно: как ценность наилучшей упущенной альтернативной возможности, от которой пришлось отказаться в процессе выбора. Последовательный субъективизм проявился также в том, как австрийская школа решала вопрос о ценности производительных благ, которая полностью выводилась из субъективных оценок потребительских благ, произведенных с их помощью. В то время как классическая школа, напротив, "объективизировала" ценность потребительских благ, выводя ее из издержек производства. Строгий методологический индивидуализм — объяснение экономических явлений через целенаправленные действия индивидов. При этом австрийская теория, в отличие от Госсена и Джевонса , не использует предпосылку гедонизма, то есть не исходит из того, что все действия людей движимы желанием получить удовольствие или избежать страданий. Представители австрийской школы последовательно выступали против любого формального суммирования каких-либо однородных показателей, не говоря уже о каком-либо макроэкономическом подходе. То, что происходит в экономике, по мнению сторонников этой школы, следует объяснять только как равнодействующую индивидуальных предпочтений и решений. В этом отношении проявилась методологическая установка Менгера и его учеников — раскрывать сущность явлений и причинно-следственных связей на основе использования предпосылки рационального индивида, не доверять функциональному анализу агрегатных величин, характерному для макроэкономического подхода. Либеральные идеологи австрийской школы. Идеологически сторонников австрийской школы трудно причислить к одному лагерю. Если Менгер и Бем-Баверк и, в особенности, их последователи из новой австрийской школы, Мизес и Хайек, относились к ревностным защитникам либерализма и свободного предпринимательства, то Визер и испытавший его влияние Й. Шумпетер доказывали возможность и даже неизбежность централизованно регулируемой социалистической экономики. Не случайно, что именно либеральные идеологи австрийской школы — Мизес и Хайек — еще в 1930-х годах выступили наиболее последовательными критиками социалистической системы хозяйства, основанной на централизованном планировании. Оба экономиста доказывали, что рациональное регулирование экономики из центра при отсутствии рынка невозможно, поскольку у центральных властей и планирующих органов нет объективных критериев в виде цен, которые давали бы возможность определять истинные размеры спроса и особенно его структуру и на этой основе осуществлять оптимальное распределение ресурсов. "Там, где нет свободного рынка, нет ценового механизма; без ценового механизма нет и экономического расчета", — писал Л. Мизес. Мизес, Хайек и другие неолибералы решительно отвергли расширение социальных функций государства — социальное страхование, пособия по безработице, сокращение рабочего дня, создание социальной инфраструктуры (строительство школ, больниц и т. п.). В этом они видели проникновение в капитализм "ползучего социализма", искажающего его природу и мешающего его внутреннему развитию. Критика планирования и регулирования не означала, что экономисты-неолибералы были противниками всяческих форм государственного воздействия на экономику. По их мнению, это воздействие должно было выражаться в разработке таких устойчивых законодательных рамок, которые обеспечивали бы максимально гладкое функционирование конкурентного рынка. Существует огромное различие, которое не следует упускать из виду — различие между устойчивыми законодательными рамками, обеспечивающими все необходимые предпосылки для частной инициативы адаптации к любым изменениям, и системой, где подобная адаптация осуществляется с помощью централизованного управления. Выступая против нерегулярных перемен курса экономической политики, против произвольного вмешательства центральных органов в целях корректировки конъюнктуры или всевозможных мер протекционизма во внешних экономических отношениях, они требовали выработки и строгого соблюдения "правил игры", обеспечивающих постоянство так называемых внешних условий для деятельности частного капитала. Не случайно, что эти идеи австрийских либералов стали одним из идейных истоков возрождения консерватизма в 1970-х—1980-х годов и кризиса кейнсианской теории и сложившейся на ее основе практики регулирования экономики. В. С. Автономов.