ПАСТЕРНАК Борис Леонидович (1890-1960)
ПАСТЕРНАК Борис Леонидович (1890-1960), русский писатель. Сын Л. О. Пастернака. В поэзии (сборники "Сестра моя — жизнь", 1922, "Второе рождение", 1932, "На ранних поездах", 1943; цикл "Когда разгуляется", 1956-59) — постижение мира человека и мира природы в их многосложном единстве, ассоциативность, метафоричность, соединение экспрессионистического стиля и классической поэтики. Поэмы (в т. ч. "Девятьсот пятый год", 1925-26). Повести. В судьбе русского интеллигента — героя романа "Доктор Живаго" (опубликован за рубежом, 1957; Нобелевская премия, 1958, от которой Пастернак под угрозой выдворения из СССР вынужден был отказаться; диплом вручен сыну Пастернака в 1989) — обнажены трагические коллизии революции и Гражданской войны; стихи героя романа — лирический дневник, в котором человеческая история осмысляется в свете христианского идеала. Автобиографическая проза. Переводы произведений У. Шекспира, И. В. Гете, П. Верлена, грузинских поэтов. * * * ПАСТЕРНАК Борис Леонидович [29 января (10 февраля) 1890, Москва — 30 мая 1960, поселок Переделкино под Москвой], русский поэт. Семья. Родился в семье художника Л. О. Пастернака и пианистки Р. И. Кауфман. В доме часто собирались музыканты, художники, писатели, среди гостей бывали Л. Н. Толстой, Н. Н. Ге, А. Н. Скрябин, В. А. Серов. Атмосфера родительского дома определила глубокую укорененность творчества Пастернака в культурной традиции и одновременно приучила к восприятию искусства как повседневного кропотливого труда. Накануне поэзии. В детстве Пастернак обучался живописи, затем в 1903-08 всерьез готовился к композиторской карьере, в 1909-13 учился на философском отделении историко-филологического факультета Московского университета, в 1912 провел один семестр в Марбургском университете в Германии, где слушал лекции знаменитого философа Г. Когена. После окончания университета занимался практически лишь литературной деятельностью, однако профессиональная музыкальная и философская подготовка во многом предопределила особенности пастернаковского художественного мира (так, например, в формах построения его произведений исследователи отмечали родство с музыкальной композицией). "Мы с жизнью на один покрой" (Раннее творчество). Первые шаги Пастернака в литературе были отмечены ориентацией на поэтов-символистов — А. Белого, А. А. Блока, Вяч. И. Иванова и И. Ф. Анненского, участием в московских символистских литературных и философских кружках. В 1914 поэт входит в футуристическую группу "Центрифуга". Влияние поэзии русского модернизма (символистов — главным образом на уровне поэтических образов, и футуристов — в необычности словоупотребления и синтаксиса) отчетливо проступает в двух первых книгах стихов Пастернака "Близнец в тучах" (1913) и "Поверх барьеров" (1917). Однако уже в стихотворениях 1910-х гг. появляются и основные черты, присущие собственно пастернаковскому поэтическому видению мира, — мира, где все настолько переплетено и взаимосвязано, что любой предмет может приобрести свойства другого, находящегося рядом, а ситуации и чувства описываются с помощью нарочито "случайного" набора характерных признаков и неожиданных ассоциаций, насквозь пронизанных почти экстатическим эмоциональным напряжением, которое их и объединяет ("И чем случайней, тем вернее / Слагаются стихи навзрыд" — стихотворение "Февраль. Достать чернил и плакать!..."). Пастернаковский образ мира и способ его поэтической передачи находят наиболее полное воплощение на страницах третьей книги стихов "Сестра моя — жизнь" (1922), посвященной лету 1917 между двумя революциями. Книга представляет собой лирический дневник, где за стихотворениями на темы любви, природы и творчества почти не видно конкретных примет исторического времени. Тем не менее Пастернак утверждал, что в этой книге "выразил все, что можно узнать о революции самого небывалого и неуловимого". В соответствии с эстетическими взглядами автора, для описания революции требовалась не историческая хроника в стихотворной форме, а поэтическое воспроизведение жизни людей и природы, охваченных событиями мирового, если не вселенского масштаба. Как ясно из заглавия книги, поэт ощущает свое глубинное родство со всем окружающим, и именно за счет этого история любви, интимные переживания, конкретные детали жизни весной и летом 1917 года претворяются в книгу о революции. Позже Пастернак назвал подобный подход "интимизацией истории", и этот способ разговора об истории как о части внутренней жизни ее участников применялся им на протяжении творческого пути неоднократно. Поэт и эпоха. 1920-50-е гг. С начала 1920-х гг. Пастернак становится одной из самых заметных фигур в советской поэзии, его влияние ощутимо в творчестве очень многих младших поэтов-современников — П. Г. Антокольского, Н. А. Заболоцкого, Н. С. Тихонова, А. А. Тарковского и К. М. Симонова. Для самого Пастернака 1920-е гг. отмечены стремлением к осмыслению новейшей истории, идущим бок о бок с поиском эпической формы. В поэмах "Высокая болезнь" (1923-28), "Девятьсот пятый год" (1925-26), "Спекторский" (1925-31), "Лейтенант Шмидт" (1926-27) революция предстает как логическая часть исторического пути не только России, но и всей Европы. Наиболее выразительным знаком неправедности социального и духовного устройства России, определяющим нравственные основания и нравственную неизбежность революции, становится для Пастернака "женская доля" (в традициях Н. А. Некрасова, Ф. М. Достоевского и гражданской лирики второй половины 19 в.). В повести "Охранная грамота" (1930), своеобразном итоговом творческом отчете за два десятилетия, Пастернак формулирует свою позицию в искусстве, представления о месте поэта в мире и истории, иллюстрируя основные положения описанием собственной биографии и судьбы наиболее близкого ему поэта-современника — В. В. Маяковского. Мучительному разрыву с первой женой (художницей Е. В. Пастернак) и сближению с З. Н. Нейгауз (в первом браке — жена Г. Г. Нейгауза) посвящена новая книга лирики — "Второе рождение" (1932). Ее выход обозначил начало периода деятельного участия Пастернака в общественно-литературной жизни, продолжавшегося до начала 1937 года. Пастернак выступает с речью на Первом съезде Союза советских писателей (1934), в качестве члена правления принимает участие практически во всех мероприятиях Союза. Отстаивание им творческой независимости писателей, их права на собственное мнение нередко вызывало резкую критику партийных кураторов литературы. В годы все нараставшего сталинского террора Пастернак неоднократно вступался за невинно репрессированных, и его заступничество оказывалось порой небесплодным. С середины 1930-х гг. и до самого конца жизни одним из главных литературных занятий Пастернака становится переводческая деятельность. Он переводит современную и классическую грузинскую поэзию, трагедии У. Шекспира ("Отелло", "Гамлет", "Король Лир", "Макбет", "Ромео и Джульетта"), "Фауста" И. Гете и многое другое, стремясь при этом не к точной передаче языковых особенностей оригинала, но, напротив, к созданию "русского Шекспира" и пр. В 1940-41 после долгого перерыва Пастернак вновь начинает писать стихи, которые вместе с циклом "Стихи о войне" составили книгу "На ранних поездах" (1943). Стихи этого периода, свидетельствующие о верности Пастернака кругу избранных тем и мотивов, отмечены стремлением к преодолению сложности языка, свойственной его ранней поэзии. Главная книга. Итогом своего творчества сам Пастернак считал роман "Доктор Живаго", над которым он работал с 1946 по 1955 год. Уже в 1910-х гг. Пастернак, обращаясь к прозе, пытался создать картину нравственной и духовной жизни своей эпохи, историю своего поколения. Повесть "Детство Люверс" (1918), сохранившиеся прозаические фрагменты 1930-х гг. свидетельствуют о многочисленных подступах к этой теме. В основу романа, посвященного "вечным" вопросам (о смерти и бессмертии, укорененности человеческой жизни в культуре и истории, роли искусства и природы в преодолении дисгармонии, которую вносят в существование мира и человека смерть, войны и революции), положены "новая идея искусства" и "по-новому понятое христианство"; в рамках этих представлений культура рассматривается как результат стремления человечества к бессмертию, а главной ценностью Евангелия и европейской литературы объявляется умение иллюстрировать высокие истины "светом повседневности". Круг философских проблем анализируется на примере судьбы русского интеллигента — врача и поэта Юрия Живаго, его друзей и близких, ставших очевидцами и участниками всех исторических катаклизмов, выпавших на долю России в первые четыре десятилетия 20 в. Извечность проблем и ситуаций, в которых оказываются персонажи романа, при всей их конкретной социальной и исторической обусловленности, подчеркивается евангельскими и сказочными сюжетами стихов главного героя, которые составляют последнюю часть "Доктора Живаго". В издании романа на родине Пастернаку было отказано. Он передал его для публикации итальянскому издателю, и в 1957 появилась публикация "Доктора Живаго" на итальянском языке, вскоре последовали русское, английское, французское, немецкое и шведское издания (в СССР был опубликован только в 1988). В 1958 "за выдающиеся заслуги в современной лирической поэзии и на традиционном поприще великой русской прозы" Пастернаку присудили Нобелевскую премию по литературе, что было воспринято в СССР как чисто политическая акция. На страницах печати развернулась кампания травли поэта, Пастернак был исключен из Союза писателей, ему грозили высылкой из страны, было даже заведено уголовное дело по обвинению в измене родине. Все это вынудило Пастернака отказаться от Нобелевской премии (диплом и медаль были вручены его сыну в 1989). Эпистолярное наследие. В наследии Пастернака особое место занимают письма. В течение сорока лет продолжалась интеллектуально насыщенная переписка с двоюродной сестрой — О. М. Фрейденберг; переписка с М. И. Цветаевой 1922-36 гг. представляет собой не только важный творческий диалог двух крупнейших поэтов-современников, но и напряженный эпистолярный роман; после публикации "Доктора Живаго" огромное место заняла переписка с зарубежными корреспондентами о романе, в чем Пастернак видел знак "душевного единенья века". Пастернак в русской культуре. Поэзия и проза Пастернака органично соединили традиции русской и мировой классики с достижениями русского символизма и авангарда. Роман "Доктор Живаго" на протяжении нескольких десятилетий оставался одним из самых читаемых русских романов во всем мире, во многом определяя представление о русской литературе 20 в. В 1990 в подмосковном поселке Переделкино, в помещении бывшей дачи Пастернака был открыт музей поэта. Сочинения: Собрание сочинений. М., 1989-91. Т. 1-5. Литература: Флейшман Л. С. Борис Пастернак в двадцатые годы. Мюнхен, 1981. Флейшман Л. С. Борис Пастернак в тридцатые годы. Иерусалим, 1984. Пастернак Е. Б. Пастернак Б. Л.: Материалы для биографии. М., 1989. К. М. Поливанов. * * * ПАСТЕРНАК Борис (10 февраля 1890 г. – 30 мая 1960 г.). Нобелевская премия по литературе, 1958 г. Русский поэт и прозаик Борис Леонидович Пастернак родился в известной в Москве еврейской семье. Отец поэта, Леонид Пастернак, был академиком живописи, преподавателем Училища живописи, ваяния и зодчества, специализировался на портретной живописи, писал портреты многих известных людей, в т. ч. и Толстого. Мать поэта, урожденная Роза Кауфман, известная пианистка, отказалась от карьеры музыканта, чтобы воспитывать детей: Бориса, его брата и двух сестер. Несмотря на довольно скромный достаток, семья Пастернаков вращалась в высших художественных кругах дореволюционной России, в их доме бывали Рахманинов, Скрябин, Райнер Мария Рильке и Толстой, о котором спустя много лет П. сказал: "Его образ прошел через всю мою жизнь". Творчество Скрябина повлияло на решение П. поступить в Московскую консерваторию, где он изучал теорию композиции, однако талантливому юноше для успешных занятий не хватило абсолютного слуха. В 1910г. он отказывается от мысли стать музыкантом, увлекается философией и религией, особенно Новым заветом в интерпретации своей набожной православной няни и Толстого, и, проучившись некоторое время на историко-философском факультете Московского университета, в возрасте 23 лет едет в Марбургский университет, где в течение летнего семестра занимается у профессора Германа Когена, главы марбургской неокантианской школы. Впрочем, увлечение философией оказалось недолгим: встретив русскую девушку, Иду Высоцкую, в которую он давно был влюблен, П. вспомнил о родине, уговорил себя, что от природы он скорее лирик, чем логик, и, совершив короткую поездку по Италии, зимой 1913 г. вернулся в Москву. По возвращении в Москву П. устанавливает связи с видными представителями символизма и футуризма, знакомится с Владимиром Маяковским, одним из ведущих поэтов-футуристов, ставшим другом и литературным соперником П. Хотя музыка, философия и религия не утратили для П. своей важности, он понимал, что истинное его предназначение – это поэзия, и летом 1913 г., после сдачи университетских экзаменов, завершает первую книгу стихов "Близнец в тучах" (1914), а через три года – вторую, "Поверх барьеров". Идиллическая атмосфера его жизни в России накануне первой мировой войны передана в "Повести" (1929), где с очевидностью обнаруживается родство прозы и стихотворной лирики П. Еще в детстве П. повредил ногу, упав с лошади, и, когда началась война, в армию не попал, однако, чтобы принять посильное участие в войне, устроился конторщиком на уральский военный завод, что впоследствии описал в романе "Доктор Живаго". В 1917 г. П. возвращается в Москву; атмосфера революционных перемен нашла свое отражение в книге стихотворений "Сестра моя жизнь", опубликованной пятью годами позже, а также в "Темах и вариациях" (1923), выдвинувших его в первый ряд поэтов России. Поэтесса Марина Цветаева, страстная почитательница П., назвала его поэзию "световым ливнем", "сквозняком", "разгадкой", а сам П. в поэме "Спекторский" писал: "Поэзия, не поступайся ширью. Храни живую точность: точность тайн". Поскольку П. не имел обыкновения распространяться о своей жизни, был склонен с большой осмотрительностью описывать те события, очевидцем которых становился, подробности его жизни после революции весьма отрывочны и известны в основном из переписки с друзьями на Западе и двух книг: "Люди и положения. Автобиографический очерк" (1956...1957) и "Охранная грамота" (1931). Подобно многим поэтам и писателям его поколения, в первые дни революции П. некоторое время работал в библиотеке Народного комиссариата просвещения. Хотя в 1921 г. его родители с дочерьми эмигрировали в Германию, а после прихода к власти Гитлера переехали в Англию, П. и его брат Александр остались в Москве. Вскоре после отъезда родителей П. женился на художнице Евгении Лурье, у них родился сын, а в 1931 г. развелся с ней и женился на Зинаиде Николаевне Нейгауз, от брака с которой у него был еще один сын. Большую часть жизни П. жил в Переделкине, дачном поселке писателей под Москвой. В 20-е гг. П. пишет две историко-революционные поэмы "Девятьсот пятый год" (1925...1926) и "Лейтенант Шмидт" (1926...1927), одобрительно встреченные критикой, и в 1934 г. на Первом съезде писателей о нем говорят как о ведущем советском современном поэте. Однако похвалы в его адрес вскоре сменяются резкой критикой из-за нежелания поэта ограничиваться в своем творчестве пролетарской тематикой. Во время политических процессов 30-х гг., организованных по указанию Сталина, П. отказывается верить в виновность крупных советских военачальников, хотя прекрасно знает, чем это ему грозит. В результате с 1936 по 1943 г. поэту не удалось издать ни одной книги, но благодаря осмотрительному поведению он спасся от ссылки и смерти, которых не избежали многие его современники. Получивший воспитание в европейски образованной среде, П. говорил на нескольких языках и в 30-е гг., лишившись заработка, переводил на русский язык классиков английской, немецкой и французской поэзии. Его переводы трагедий Шекспира считаются лучшими на русском языке. Переводил П. и горячо любимых им грузинских поэтов, вовсе не желая при этом угодить Сталину – грузину по национальности. В начале Великой Отечественной войны, когда немецкие войска приближались к Москве, П. был эвакуирован в г. Чистополь, на реке Каме. В это время поэт пишет патриотические стихи и просит советское правительство отправить его на фронт в качестве военного корреспондента, на что в конце концов получает разрешение. В 1943 г. вышла первая за последние 8 лет книга П. "На ранних поездках", поэтический сборник, состоящий всего из 26 стихотворений, который был быстро раскуплен, а в 1945 г. – вторая, "Земной простор", в 1946 г. были переизданы ранние стихи поэта. В 40-е гг., продолжая поэтическую деятельность и занимаясь переводами, П. обдумывает план романа, "книгу жизнеописаний, куда бы он в виде скрытых взрывчатых гнезд мог вставлять самое ошеломляющее из того, что он успел увидать и передумать", и после войны, уединившись в Переделкине, начинает работу над "Доктором Живаго", историей жизни Юрия Андреевича Живаго, врача и поэта, детство которого приходится на начало века и который становится свидетелем и участником первой мировой войны, революции, гражданской войны, первых лет сталинской эпохи. Человек думающий, наделенный художественным темпераментом и философским взглядом на мир, Живаго не имел ничего общего с ортодоксальным героем советской литературы. Несмотря на то что персонажи книги придерживаются разных жизненных установок, всем им равно чужды марксистско-ленинские взгляды. В романе дается широкая панорама дореволюционной и революционной России. Знаменательно, что фамилия героя происходит от слова "живой", "жизнь". В то время когда над страной разражается революционная буря, Живаго обретает идиллический покой в трепетной любви к Ларе, бывшей возлюбленной продажного дельца и жены революционера-фанатика. По лирико-эпическому настрою, по выразительности психологических характеристик, по интересу к духовному миру человека перед лицом опасности "Доктор Живаго" имеет немало общего с "Войной и миром" Толстого. Роман, поначалу одобренный для печати, позже сочли непригодным "из-за негативного отношения автора к революции и отсутствия веры в социальные преобразования". Впервые книга была издана в Милане в 1957 г. на итальянском языке, а к концу 1958 г. переведена на 18 языков, в т. ч. и английский. В дальнейшем "Доктор Живаго" был экранизирован английским режиссером Дэвидом Лином. В 1958 г. Шведская академия присудила П. Нобелевскую премию по литературе "за значительные достижения в современной лирической поэзии, а также за продолжение традиций великого русского эпического романа", после чего центральные советские газеты "Правда" и "Литературная газета" обрушились на поэта, называя его "изменником", "злобным обывателем", "клеветником", "Иудой", "вражеским наймитом" и т.д. П. исключили из Союза писателей и вынудили отказаться от премии. Вслед за первой телеграммой в адрес Шведской академии, где говорилось, что П. "чрезвычайно благодарен, тронут, горд, изумлен и смущен", через 4 дня последовала вторая: "В силу того значения, которое получила присужденная мне награда в обществе, к которому я принадлежу, я должен от нее отказаться. Не примите за оскорбление мой добровольный отказ". "Разумеется, этот отказ никоим образом не принижает значимости награды, – сказал на церемонии награждения член Шведской академии Андерс Эстерлинг, – нам остается только выразить сожаление, что награждение лауреата Нобелевской премии не состоится". В письме к советскому лидеру Н.С. Хрущеву, составленном юрисконсультом Союза писателей и подписанном П., выражалась надежда, что поэту будет разрешено остаться в СССР. "Покинуть Родину для меня равносильно смерти... – писал П. – Я связан с Россией рождением, жизнью и работой". Глубоко потрясенный продолжающимися нападками на него лично и на его книги – реакцией, которой он не ожидал, когда начинал работу над "Доктором Живаго", последние годы жизни писатель безвыездно жил в Переделкине, писал, принимал посетителей, беседовал с друзьями, ухаживал за садом, Умер П. в 1960 г. от рака легких. Расхождение П. с коммунистическими идеалами было не политическим, а скорее "философским и моральным" – так считает критик и историк литературы Марк Слоним, который пишет: "Он верит в человеческие христианские добродетели, утверждает ценность жизни, красоты, любви и природы. Он отвергает идею насилия, особенно тогда, когда насилие оправдывается абстрактными формулами и сектантской демагогией". П., воспитанному на идеях гуманизма и религии, трудно было принять советские принципы материализма, коллективизма и атеизма. Как отмечал биограф П., Роберт Пейн, "своими стихами и прозой П. утверждал превосходство человека, человеческих чувств над репрессиями диктаторского режима". В письме одному из своих переводчиков, американскому слависту Юджину Кейдену, П. писал, что "искусство не просто описание жизни, а выражение единственности бытия... значительный писатель своего времени – это открытие, изображение неизвестной, неповторимой, единственной живой действительности". В начале 80-х гг. отношение к П. постепенно стало меняться: поэт Андрей Вознесенский напечатал воспоминания о П. в журнале "Новый мир", вышел двухтомник избранных стихотворений поэта под редакцией его сына Евгения Пастернака (1986). В 1987 г. Союз писателей отменил свое решение об исключении П. сразу после того, как стало известно, что в 1988 г. в периодике начнется публикация романа "Доктор Живаго".